Зависть мытця

Можно долго себя оправдывать, что я ведь мытець – но все же меня гложет черная зависть. И как избавится от нее – пока не знаю. Я еще не свободен, а значит — я еще не мытець. В тот день, когда я перестану завидовать – я им стану. Боюсь, что до этого еще надо много работать. Ведь весь этот вселенский кич так увлекает за собой. Митець не может быдь подвластен кичу. Кич – ярко-кровавый умняк, и никогда не приведет к истине. Возможно тибетские монахи были правы – только им и удавалось в вечной тишине похоронить эту прирожденную издревне, Адамом и Евой заложенную в нас страсть к умнякам…. Я сделал первый шаг – понял, что умняки не сделают меня умным – кич не делает оригинальным человека в глазах других – разве что в глазах самих себя. Но второй шаг дастся с гораздо большим трудом – надо переступить через свою зависть и ничтожность перед лицом других – отказаться от того, о чем, о боже, всю свою прошлую жизнь мечтал. А перемены не даются просто.

И в собственных глазах я выгляжу просто как ничтожество. Я не могу не завидовать, когда мой друг получил работу, оплачиваемую выше, чем моя, я не могу не завидовать тому, что кто-то живет красивее, ярче, чем я. Кич – манит, притягивает к себе своим ложным сиянием. Боже, как далеко мне до того, чтобы лишиться зависти к кичу…

Наверно в нашем мире тоже можно найти аналог тибетского монастыря. Этот аналог – общественная яма – пропасть, опускание вниз. Демон алкоголь помогает нам бежать от умняков… правда не надолго – до самой смерти можно от них бежать – но как сладко опуститься в этот мир, если еще не осознал всю пропасть и бездуховность приобретаемую там. В обмен на деньги мы покупаем духовное падение, а может наоборот – равновесие? Кич красит внешнюю оболочку – общественную кожуру, а душа гниет. Зависть – это когда ты пока еще на грани – не опустился до конца в прорубь духовной свободы, но и еще не стал фанатом этого проклятого потребительского мира. Ты на лезвии ножа – шаг – и карьера, квартиры, поездки, хрусталь, смиренные обсуждения последних новостей за голубым экраном и смерть в бессмысленности жизни. Или – опустошение, потери, падение, осознание, может даже самоубийство?.. Нет это вряд ли, но хотелось бы знать удастся ли хотя бы просто убить в себе свои умнякы. Чтобы отказаться сегодня от кича, надо отказаться от денег, славы, карьеры, от траханья тупых баб, от суеты. Но как это заманивает нас всех в пропасть отупения, духовной нищеты, забвения, потребительской сущности существования….

Все бесполезно, и я еще не решил – не выбрал до конца свой путь, хотя боюсь, что кто-то уже сделал за меня свой выбор. Это был очевидно некий изобретатель говна, изобредший заодно и золоченные унитазы для его поглощения. Обидно и странно, но, похоже, в этой жизни нам не дано уже распоряжаться ничем. Тот, кто изобрел говно, очевидно знал, что придет врямя и для унитазов, содержащих в себе его. Выбор был сделан, в первый миг греха, в первый миг отступления. Да и сам первобытный грех – разве он не был продуман наперед? Что-то не клеится в этой долбанной книжечке, ради которой люди веками шли на смерть. Ради чего? Святой абсурд и богохульство – я возвращаю тебе твое изобретение – сегодня я подтираюсь этой безумной книгой, очевидно, полной лжи и самообмана.

А что – разве говно не свято? Ну кто поспорит? Если нет, тогда зачем его надо было придумывать? Ведь человек-то создан «по образу и подобию».

Я не верю в свое предназначение – верю лишь в то, что мы все когда-то станем ним – тем, что на самом деле является важнейшим вместилищем духа и нашей веры – этой иронической манной небесной черного цвета, неприятного запаха. И сегодня моя зависть – лишь кусок господней манны, посланной с небес. Çпаçыбо. Постараюсь воздержаться от ее поедания.